– Ты – добрый малыш, – сказал он. – Бог зачтет тебе это милосердие.

Пат выглядел обиженным.

– Послушайте, я хочу оказать вам помощь, но оставьте при себе эту чепуху о Святом Джо! Простите меня, отец, но мне и так довольно долго забивали этой ерундой голову. Сыт ею по горло!

Он предложил мускулистую грязную руку расстроенному священнику, а другой обнял его за предполагаемую талию, чтобы обеспечить надежную поддержку.

Они пошли, как члены команды, участвующей в бегах на трех ногах, вниз по Томпсон-стрит в направлении Хьюстона, пересекли широкую улицу и двинулись дальше, к Грэнд-стрит.

– К какой церкви ты принадлежишь? – спросил отец Раймундо. Его рука, касающаяся Пата, была теперь горячей и потной.

– Я не принадлежу никому и ничему. Сам забочусь о себе.

– Мне просто хотелось спросить...

Отец Раймундо вдруг замолчал, одумавшись.

Когда они добрались до пасторского дома – чистенького особняка из песчаника с окрашенными в белый цвет деревянными частями, расположенного на боковой улице за коричневым кирпичным готическим Собором, толстый священник был весь покрыт потом от боли и пыхтел от усталости.

– Пожалуйста, помоги мне войти в дом.

Пат полувнес, полуподтолкнул священника, чтобы преодолеть крутые ступени крыльца, ведущего в дом.

Большая бледная женщина, также во всем черном, подбежала к дверям вестибюля, когда отец Раймундо вошел в незапертую входную дверь.

– Вы не заперли переднюю дверь?

Отец Раймундо с усилием улыбнулся:

– В этом нет нужды. Люди знают нас, а кроме того... у нас есть друзья.

– Что случилось, отец? У вас ужасный вид. Вся одежда в грязи! Вам не успеть привести себя в порядок до мессы!

– София, попросите молодого Карло отслужить мессу. Пошлите за доктором Джианнини и узнайте у этого молодого человека его фамилию, имя и адрес.

Пат повернулся, чтобы уйти:

– Не собираюсь сообщать ни фамилии, ни адреса. Мне ничего не нужно от вас, отец. Я сам о себе забочусь.

– Не дури, – сказал священник голосом, в котором снова зазвенели стальные нотки. – Изволь сообщить эти сведения!

Мгновенно оробев по непонятной причине, Пат сообщил, что живет в доме 184 по Брум-стрит.

– Отлично! – сказал отец Раймундо. – У нас есть там друзья. Мы поможем тебе.

– Я уже говорил вам, отец. Мне не нужна ничья помощь, – отрезал Пат, теряя терпение.

– Мы должны помочь тебе, – сказал отец Раймундо, и на сей раз в его голосе прозвучало нечто, почти похожее на угрозу.

Глава 5

Пат Конте не хотел принимать никакой помощи от толстого священника. Но его беспокоили перспективы дальнейшей работы. Он понимал, что с окончанием войны потребность в обоймах для патронов неизбежно сократится. Его занимал вопрос, когда следует ожидать полного закрытия мастерской. Он решил, что неплохо было бы отложить какую-то сумму денег на случай нужды.

Пат договорился со своим сообщником, работавшим на свалке, что тот подгонит свой уборочный грузовик к разгрузочной платформе фирмы "Континентал", занимавшейся изготовлением крепежа и пружин, и загрузит его тонной медной стружки. За такой груз Пат мог получить две-три сотни баксов. Даже если удастся проворачивать одну такую операцию в неделю, за пару месяцев можно скопить тысячу или даже больше.

Грузовик был обычной уборочной машиной для вывоза мусора. Суть операции заключалась в том, что Пат давал знать водителю, когда именно следует вывезти на свалку груз, в котором будет находиться полдюжины лишних барабанов с металлическими отходами без регистрации в документах компании.

К концу смены каждый рабочий стремился поскорее добраться до дому, и Пат, работавший на транспортных весах Фэйербэнкса, мог без особых затруднений пропустить грузовик с несколькими лишними барабанами груза на борту.

Пат выбрал для проведения операции пятницу. Он понимал, что у всех мысли будут сосредоточены на планах проведения уик-энда.

Но Мэнни Алперт, владелец фирмы "Континентал", тоже производил кое-какие подсчеты. Его доходы от сдачи стружки впервые за много месяцев упали. Это открытие раздражало его вдвойне, так как иногда по договоренности с управляющим свалки платежи производились наличными, без документов.

Мэнни регулярно платил дань в местный полицейский участок, так что для него не составило труда попросить капитана послать нескольких полицейских в штатском для наблюдения за весами. Ему хотелось выяснить, куда исчезает часть этих сверкающих медных кудряшек.

С приближением сентября к концу дни быстро укорачивались. Было почти темно, когда Пат почувствовал, как его плеча коснулась чья-то рука.

– Постой-ка минутку, сынок.

Это был Тони Вергаро, новый помощник, назначенный боссом всего несколько недель тому назад. Пат был уверен, что он был еще слишком зелен, чтобы понять происходящее. Но он ошибался в отношении Тони, чей тщательно культивируемый невинный вид недотепы считался в отделении полиции, где работали в штатском, величайшим достоинством.

– В чем дело, Тони? – спросил Пат, ощущая, что его сердце куда-то проваливается.

Тони вложил в рот два пальца и пронзительно свистнул, после чего из кладовой появился вспотевший Мэнни Алперт.

– Вы хотели проверить эти цифры, мистер Алперт? – спросил Тони.

Хозяин метнул в сторону Пата извиняющийся взгляд.

– Сожалею, Конте. Я должен был сделать эту проверку.

Несколько вычислений, проделанных огрызком карандаша, которым регистрировали передвижение металлолома, показали, что груз на машине был на 1200 фунтов больше, чем зарегистрировано в документах.

– Ладно, малыш. Тебе бы лучше пройти со мной и прояснить это дело, – нежно произнес Тони.

Пат подумал, не удрать ли ему, но потом решил, что лучше последовать за ним и посмотреть, что случится дальше.

– Надень-ка куртку, малыш, – посоветовал Тони. – Мне нужно переговорить с мистером Алпертом.

Вынимая плисовую куртку из своего шкафчика за весами, Пат наблюдал за беседой Тони с боссом. Он видел, как улыбнулся Алперт, сунул руку в карман и отделил банкноту от кучи мятых наличных.

– Рассчитаюсь с другими позже, – услышал Пат шепот Алперта, когда Тони, счастливый, повернулся к своему пленнику.

Кто-то позвонил в участок, и, когда Пат с Тони вышли, полицейская машина уже ждала их за воротами, чтобы отвезти на Элизабет-стрит для регистрации происшествия.

В машине Пат сидел перепуганный, но его голова продолжала хладнокровно работать. Он знал, что они не смогут пришить ему ничего, кроме этого последнего обвеса. Он понимал, что, так как ему всего шестнадцать и у него нет семьи, его могут упечь в какое-нибудь исправительное заведение для несовершеннолетних.

То, что работало на Алперта, должно было сработать и на него. Вынув из кармана промасленных рабочих брюк небольшую пачку с восьмьюдесятью долларами, сэкономленными из последней зарплаты, Пат решал, предложить Тони десятку или двадцатку. В это время Тони повернулся и вынул все деньги из его потной ладони.

– Не следовало бы тебе носить с собой столько наличных, малыш. Кто-нибудь может напасть на тебя из-за них. Я отдам тебе их позже.

– Отдай сейчас же, сукин сын!

Даже не повернув головы, Тони ударил его по губам. Кольцо выпускника Полицейской академии оставило маленький кровавый отпечаток на верхней губе Пата.

– Эй, Ральф! – завопил Тони водителю, тщательно следившему за дорожным движением. – Ты видел, что пытался сделать этот малыш? Хотел открыть дверь и выпрыгнуть из машины!

– Может, мы должны привлечь его за сопротивление аресту, если ему кажется, что он недостаточно влип? А ты еще считаешь, что этих ублюдков можно чему-то научить.

– Он научится, – возразил Тони. – Не так ли, малыш?

Пат ничего не ответил.

В грязноватом здании участка на Элизабет-стрит сержант в приемной приветствовал Тони насмешливой улыбкой:

– Ну, упаси меня Бог, если это не Дик Трэси, малыш-детектив?