Министр юстиции США Уильям Роджерс, прибыв в Нью-Йорк, одобрил разгон Апалачинского заседания. В ФБР на каждого из арестованных были открыты дела, но когда Милтон Уэссел, прокурор регионального отдела по расследованию Апалачинских событий, попросил, чтобы к его группе были подключены люди из ФБР, Гувер ему отказал. Он заявил, что вся эта операция была "экспедицией по рыбной ловле", и объяснил Конгрессу: "У нас нет ни людей, ни времени для таких спекулятивных мероприятий". Уэссел предложил создать группу в Отделе расследования преступлений, чтобы свести следователей с прокурорской властью, но Конгресс проигнорировал его идею.

Реган, служивший раньше полицейским в Шестом участке на территории, контролируемой Тонн Бендером, был осведомлен лучше обычного агента. Он знал, какие места были под крылом Бендера, какие профсоюзы контролировались им и т. п. Дойл был уверен, что Пат, который жил в этом районе дольше него, имел гораздо больше информации. Но что толку настаивать, если сам шеф Бюро ни во что это не верит? И все же он накапливал материал.

Из-за его интереса к данному предмету он был приписан к Отделу по расследованию грабежей и здесь тоже обнаружил, что осведомители выдают информацию об организованной преступности, но эти сведения в основном откладываются в долгий ящик. Из Вашингтона приходили приказы указать осведомителям, чтобы они перестали так много говорить об организации, а занялись непосредственно грабежами.

И все же при изучении грабежей Регану стало ясно, что за каждый тип преступления отвечала отдельная Семья мафии. Например, Гамбино и Профачи контролировали продажу мяса, каперсов, краденых креветок и омаров. Бендер и Дженовезе очень интересовались телевизорами, радио, стиральными машинами, сушилками, а также всем, что приходило по воде. Сигареты шли к Профачи в Бруклин.

Реган чувствовал, что, работая в Отделе по расследованию грабежей, он на правильном пути. Он теперь не ловил солдат в самовольной отлучке и не изучал идеологию студентов. Он имел дело с настоящими преступлениями. Когда-нибудь Бюро признает организацию как основную причину преступлений в Америке. А пока Реган сам собирал материал.

Жизнь в Нью-Йорке отличалась от жизни в Чикаго. Дойл работал днями и ночами и много времени проводил в таких местах, как ресторан "Копакабана", которым частично владел Костелло, и "Плеймейт-клуб" на Пятьдесят пятой улице, который, как всем было известно, принадлежал Винни Мауро из Семьи Дженовезе.

Реган посещал также более тихие места, где встречался со своим растущим штатом осведомителей, например кафе "Автомат" на Таймс-сквер, где можно было долго сидеть незамеченным. По понедельникам в "Копакабане" происходили важные события: гангстеры в эти дни рассчитывались и утрясали все свои многочисленные дела. Непросто было подобраться поближе к тому, что происходит, но Реган стремился запомнить лица – некоторые из них были важными "шишками". Он также высматривал потенциальных осведомителей.

Как-то на втором месяце своего пребывания в Нью-Йорке Реган зашел в "Копакабану" и, осмотрев зал, с удивлением заметил через несколько столиков знакомую спину. Это был Пат Конте в стильном коричневом габардиновом костюме, в темно-коричневой рубашке со светло-коричневым галстуком и золотыми запонками. Было ясно, что Пат зарабатывает гораздо больше, чем простой патрульный Шестого участка. Но он уже был сержантом, и Реган подумал, что сержант может позволить себе одеться получше. Он знал также, что Пат не брезговал мелкими взятками. Вероятно, он получил костюм от кого-либо из присутствующих.

Бросив на стойку купюру, он попросил бармена поднести выпивку Пату. Пат удивленно поднял глаза, когда перед ним оказалась рюмка гранта. Бармен указал на Регана. Лицо Пата осветилось улыбкой. Прихватив рюмку, он сел рядом со старым другом.

– Ну, очищаешь город? – спросил он Регана. – Не думаю, что вы здорово освоились на этой территории. Работаешь?

Реган пожал плечами:

– Более-менее, сам по себе, можно сказать. Мы это называем добровольные сверхурочные. Просто впитываю в себя атмосферу.

– Да, – сказал Пат, – я тоже.

– Чем ты сейчас занимаешься? Я слышал, ты сейчас работаешь в Отделе разведки.

– Ну, меня прикрепили к Береговой охране.

– Хорошая работа?

– Так себе.

– Что ты там делаешь? – спросил Реган. – Просто болтаешься?

– Да, ну, ты же знаешь. То же, что и ты.

– Слушай, – сказал Реган, – почему бы нам как-нибудь где-нибудь не встретиться, чтобы побеседовать? Здесь мне не очень хотелось бы говорить слишком много.

– Да, я тебя понимаю.

– Я работаю над некоторыми идеями. Может, мы бы вместе подумали.

– Конечно. Прекрасно придумано, – сказал Пат. – Почему бы нам не сходить на ленч завтра в "Менни Вулфс?" Ты сможешь вырваться?

– Да, но я не могу это включить в мой отчет по расходам.

– Ничего, – улыбнулся Пат. – Плачу я. Я всегда могу представить работника ФБР как информатора. Никто не будет возникать.

– Тебе дают средства и на такие расходы? – удивился Реган. – Я и не думал...

– О, да! Береговая охрана – это горячее место. Они дают мне большую свободу действий. Я слышал, ты работаешь в Отделе грабежей.

– Откуда ты знаешь?

Реган был поражен.

– Слушай, – сказал Пат. – Это не такой большой город, как ты думаешь. Слухи разносятся.

Некоторое время они пили и смотрели на толпу.

– Здесь много важных "шишек", – заметил Реган.

– Я думаю, – сказал Пат и заказал еще пару напитков. – Но меня интересуют только те, кто связан с Побережьем. Полагаю, здесь может найтись много чего интересного.

Он сменил тему:

– Как Китти?

Глаза Регана слегка сузились, затем снова раскрылись – ясные и простодушные.

– Великолепно. Она все еще играет в "Трехгрошовой опере"... Разве ты не встречаешься с ней, бегая по делам службы?

Пат улыбнулся:

– Я живу между работой и семьей, у меня нет времени на такие вещи. Кроме того, в университете у меня есть некоторые дела, на это тоже уходит время.

– Да, ты непрост, – рассмеялся Реган.

– А как насчет тебя?

– Ну прежде всего я не могу свободно везде разгуливать, и, кроме того, Бюро очень чувствительно насчет личной жизни сотрудников. Даже если бы меня просто увидели в подобном баре, то могли бы обратить этот факт против меня, но я заранее договорился с начальником. Не знаю, как, по их мнению, мы должны что-то разнюхивать, если не можем ходить в те места, где что-то происходит. Иногда...

– Да-а?

– Знаешь, пару раз я просил Китти выйти за меня замуж, но она слишком привязана к своей карьере. Говорит, когда она станет звездой, может быть...

– Ну, при такой скорости это может занять долгое время, не так ли?

– Да. Знаешь, я думаю, она не отказалась бы жить со мной без женитьбы, но, если это произойдет, Директор будет возмущен. Он выкидывал людей из Бюро и за меньшие провинности.

Пат допил и похлопал Регана по плечу:

– Что же, прими холодный душ. Это помогает, – сказал он и ушел.

Со своего места у стойки Реган видел, как Пат садится в белый "линкольн", который подогнал швейцар.

Глава 21

Поскольку Реган работал по грабежам и розыску преступников, а Пат – в Береговой охране, то их пути неизбежно сходились. Пат знал, что в отделе никто не знает о его связях с Семьей, и собирался сохранить это в тайне.

Большая часть работы Пата на Семью состояла в том, что он информировал о событиях, происходящих на Побережье и в городе. В качестве полицейского он был крайне ценен при борьбе внутренних сил в самой организации. Одновременно Пат делал карьеру на работе.

К примеру, он предоставил Регану большое количество информации о налетчиках. Это были налетчики Семьи Профачи, которая тогда враждовала с Дженовезе. Это привело не только к тому, что доходы Семьи Профачи снизились, но и к тому, что члены этой Семьи стали подозревать друг друга, так как не знали, кто их выдает.