– О какой сумме ты говоришь?

– Пятьсот тысяч.

Пат рассмеялся:

– Ты знаешь, сколько это стоит. Кроме того, мы не любим работать с белым порошком.

– Это другое. Ты просто провезешь его пару миль, и нигде ничего не будет зарегистрировано.

– Это стоит миллион, – сказал Пат.

Они оба знали, что такова и была цена. Но Бендер все равно должен был попытаться ее скинуть – это часть игры.

– Миллион наличными, – повторил Пат.

– Хорошо.

– Ладно. Где обменяемся?

– Как насчет небольшого парка рядом с Гранд-Арми-Плаза?

– Ты привезешь?

– Нет, пошлю кого-нибудь. Ты остановись справа от здания, прямо перед аркой. Около двух ночи завтра, хорошо?

– Да, – сказал Пат. – Но я не буду там болтаться дольше, чем надо. Кто приедет вместо тебя? Я хочу, чтобы это был кто-нибудь, кого я знаю.

– Ты его знаешь. Это Хал – парень, который иногда работает на Луи.

– Да, я его знаю. Он будет один?

– С ним будет шофер. Они подъедут сзади и три раза моргнут фарами, кроме того, ты узнаешь Хала.

Пат обмакнул кусок свежего итальянского хлеба в оливковое масло и встал, оставив большую часть тунца на тарелке.

– Ты не доел, – заметил Бендер. – Это же отличная еда.

– Ничего. Мне пора на лекцию. Ты оплатишь счет?

– Конечно, конечно. А как ты думал?

– Ладно. Чао, детка.

Помещение, где хранились вещественные доказательства, находилось на втором этаже Управления полиции на Брум-стрит. Там было множество прилавков и множество полицейских. Чтобы взять или сдать материалы, надо было ожидать детективов у узких окошек. Вещественные доказательства хранились в большом помещении, похожем, скорее, на чердак какого-нибудь дома. В конце комнаты было огороженное проволокой место, где находились наркотики, деньги и порнография.

На Пате была надвинутая на глаза коричневая шляпа и старый плащ. Клерк, едва взглянув на него, сунул ему журнал регистрации, и Пат написал: "Детектив первого класса Реган Дойл, знак № 3764". В суматохе клерки даже не смотрели на людей, получавших вещественные доказательства. Считалось, что посторонний не сможет сыграть роль полицейского, так как не знает процедур. Но все же, вручая Пату семидесятипятифунтовый саквояж, клерк бросил на него острый взгляд.

Утро Пат провел, закупая в разных местах, чтобы не привлекать внимания, разные предметы: два пластиковых сосуда для смешивания, сито, пятифунтовые пакеты сахарного песка и полиэтиленовые мешки, рассчитанные на один фунт.

Днем Пат засел в раздевалке одного из строительных трейлеров Сэма Мэсси. Он тщательно отмерил в сосуд фунт сахарного песка и добавил чайную ложку кристаллического белого порошка. Перемешав, он высыпал смесь в новый полиэтиленовый мешок. Смесь ложки героина и фунта сахарного песка – стандартный полицейский тест на героин.

Пат заблаговременно надел пару резиновых перчаток, чтобы не оставлять отпечатков на внутренней поверхности мешков, и защитную маску, чтобы самому не нанюхаться героина во время перемешивания. Кроме того, поверх всего он надел висевшую в шкафчике рабочую одежду, которую потом бросил в кучу, приготовленную к стирке.

Пат поражался, как ему не пришла в голову такая прекрасная идея. Это был почти идеальный метод уничтожения вещественных доказательств. Поскольку тест покажет, что в мешках действительно есть какое-то количество героина, то ни у кого не будет никаких вопросов. Даже если и обнаружат, что там в основном сахарный песок, то никто не докажет, что его не было, когда эти мешки были изъяты полицией.

Мешки со смесью сахарного песка и героина Пат сложил в саквояж и закрыл его. Настоящий героин он упаковал в четыре летных сумки, которые тоже купил утром. Перед самым закрытием Управления Пат сдал саквояж обратно. Он отсутствовал менее восьми часов.

Сто пятьдесят мешков с героином удобно устроились в багажнике белого "линкольна".

Глава 29

Пату не все нравилось в процедуре передачи денег. Ему не хотелось сидеть одному на пустой улице, без всякой защиты, с героином на миллион долларов в багажнике. Соблазн нападения был слишком велик. Он решил привлечь в дело еще одного человека для безопасности. Он позвонил Томми, шоферу Сэма, и сказал, что заплатит двести долларов за ночь работы. Томми был рад подработать.

Сэм разрешил использовать Томми. В час тридцать ночи они объехали парк. В конце парка была огромная арка, напоминавшая Триумфальную арку в Париже, а за ней – Бруклинский музей.

Площадь была почти пуста, запоздавших прохожих было мало. Почти во всех окнах домов вокруг площади был выключен свет. Бруклин спал. Объезжая здание, они не видели никого, кроме пары человек, выгуливающих собак. Внимательно их рассмотрев, Пат решил, что они к делу не относятся.

Томми, конечно, не имел понятия о деле. Он только вел машину. Не в его привычках было задавать вопросы. Когда они два раза объехали вокруг дома, Пат попросил Томми вернуться на два квартала назад и медленно ехать по Флатбуш-авеню. Сам он проверял каждую из припаркованных машин, светя на них фонариком.

Убедившись, что все чисто, он приказал Томми остановиться под фонарем. Выйдя, он прошел к багажнику и еще раз проверил сумки с героином.

Поверх сумок лежал дробовик паркера ручной работы – подарок Сэма, с которым он охотился в Анкрамдейле. В каждом стволе был патрон с пулей на оленя. Пат достал ружье и сунул в карман еще полдюжины патронов. Пистолет был хорошим оружием, но на таком расстоянии Пат предпочитал дробовик.

Он встал за железным забором, рядом с воротами, и спрятался в кустах форзиции. До назначенного времени еще оставалось пятнадцать минут. Пат присел на корточки.

Томми слушал радио, пока Пат не приказал ему выключить его, чтобы слышать приближающиеся звуки.

Точно в два часа на пустой Флатбуш-авеню показался черный "бьюик". Без колебаний он подъехал и остановился позади белого "линкольна". Фары моргнули три раза, и Томми, следуя инструкциям, открыл дверь, вышел и встал рядом с машиной. В то же время открылись дверцы "бьюика", и с каждой стороны вышло по человеку. Правый был маленьким и жилистым, а другой – высоким и стройным, но с широкими плечами. На обоих были фетровые шляпы и темные деловые костюмы. У обоих в руках были пистолеты.

– Ты кто? – заговорил маленький. – Ты не Конте!

– Я вместе с Конте, – ответил Томми.

– Где Конте?

– Здесь, – ответил Пат, выйдя из-за забора и подняв дробовик.

Они удивленно обернулись. Пат заметил, что на обоих были маски из чулок. Когда они обернулись к Пату, Томми достал из-за пояса большой армейский пистолет 45-го калибра. Но не успел он его поднять, как высокий резко обернулся и прострелил ему левый глаз.

Томми без звука упал рядом с "линкольном". Не успел высокий повернуться обратно, как Пат выстрелом из паркера снес ему полшеи и часть головы и взял на мушку маленького, скорчившегося у дверцы человека.

– Ладно, бросай пистолет, – сказал Пат.

Он уже слышал, как на противоположной стороне площади открываются окна. Полиция будет здесь в любую минуту. Он поразился, почему он не выбрал для встречи более изолированное место.

– Пройди сюда, за машину, – сказал Пат, указывая на багажник "линкольна".

– Полегче, Конте, – сказал маленький. – Подожди, обо всем можно договориться.

Его голос был искажен маской, но Пату он показался знакомым. Пат быстро прошел мимо него к борту машины.

– Ладно, – сказал он. – Теперь повернись ко мне.

Человек в маске повернулся, стоя за "линкольном". Раздался грохот второго выстрела из паркера, проделавшего в его груди дыру размером с грейпфрут. Он упал назад, на блестящую переднюю решетку капота "бьюика".

Пат подбежал к "бьюику" и быстро осмотрел его внутренности. На месте водителя лежал черный плоский чемоданчик. Он схватил его и открыл – тот был не заперт. Там лежало несколько пачек стодолларовых банкнот. Взяв одну, Пат ее пролистнул. Это была "кукла" – газетная бумага с банкнотами наверху. Сверху лежало двенадцать пачек. Пат мрачно улыбнулся. В чемоданчик все равно бы не влез миллион долларов. Его не проведешь.