– Я позабочусь об этом, – пообещал Артур. – Думаю, что можно будет что-нибудь сделать, но следует немного повременить. Пат служит в департаменте меньше года. Он награжден медалью. Получил место в патрульной машине. Это немалые успехи. Пройдет немного времени, и мы продвинем его дальше без всяких осложнений. Мы наблюдаем за ним, так что не беспокойтесь.

– Что он знает о семейных делах? – спросил Дон Антонио.

– Практически ничего. Но Пат умен. Он слышит какие-то разговоры. Догадывается, кто мы такие, в этом у меня нет сомнений.

– А как насчет дела на Салливан-стрит? Что он знает о нем?

– Ну, ведь это была услуга Тони Бендеру. Тот человек был рядовым из Семьи Копполы. Он повадился взламывать автоматы в лавках. Не знаю, для чего ему нужны были эти деньги. Он не должен был пакостить людям нашей Семьи. Это территория Бендера. Парень, наверное, был чокнутым. Его несколько раз предупреждали. Если бы это не испортило отношений с Копполой, мы расправились бы с ним обычными средствами. Но в данном случае такой способ был лучше. При данных обстоятельствах никто не смог обвинить никого из нашей Семьи. Человек просто сделал ошибку. И все же я полагаю, что они поняли намек. Не думаю, что люди Копполы еще когда-нибудь пошлют посторонних на нашу территорию.

– Ну ладно, это хорошо. Я рад, что мальчик заслужил награду за то, что сделал. Это может помочь, – сказал Дон Антонио.

– Послушайте, хватит уже обсуждать дела, – не вытерпел Сэм. – Давайте сделаем заказ.

Официант, ожидавший сигнала, подошел к столу с бутылкой красного вина в оплетке. Дипломатически предложил ее сначала Сэму и Антонио.

– Это Бьянкавилла, – сообщил он. – Лучшее вино из нашей страны.

– Я знаю, я знаю, Марио, – сказал Сэм. – Оно из Этны, верно?

– Верно, – подтвердил Марио.

– Какая жалость, что Сицилия не может производить хорошие красные вина.

Марио пожал плечами:

– Что мы можем поделать? Там слишком много солнца. Но знаете, в наши дни масса вин из нашей старой страны не имеет никакого отношения к винограду. Они составляют вина из бычьей крови, свекольного сока и Бог знает еще из какой химии. Но вот эта, сеньоры, Бьянкавилла делается из настоящего винограда.

Дон Антонио внезапно рассмеялся сухим, хриплым смехом, который не поднимался над уровнем шепота:

– Ну, Сэм. Ты ведь не знал о таком поддельном вине, а?

– Послушайте, – сказал Сэм. – Я могу сделать так, чтобы его экспортировали сюда, но ни за что не стану пить такую дрянь. Это вино из Этны – настоящее вино. Оно прекрасно.

– Ваше здоровье! – воскликнул Сэм, чокаясь с братом первым бокалом темно-красного вина.

И они все выпили бокалы до дна.

Глава 23

Патрульные Пат Конте и Том Беркхолдер, прогуливаясь по Вилледжу, выпили по несколько кружек пива после долгой смены от четырех до двенадцати. Сделали несколько остановок, пройдя на север от участка на Норд-стрит до "Белой лошади" на Одиннадцатой – единственного места, в котором в это время суток еще шла жизнь.

Как и ожидалось, в модернизированном салуне на набережной все кипело от наплыва посетителей. Джимми Вашингтон, как обычно, радостно встретил их и показал жестом, что подаст им спиртное за счет салуна.

Том заказал двойной дэнт с пивом.

– Забирает весьма здорово, не так ли? – спросил Пат.

– Черт с ним. Человек должен расслабляться после такой работы, иначе может сдохнуть оттого, что все кишки завяжутся в узлы.

Беркхолдер покончил с первой порцией одним махом и заказал следующую.

Пат пристроился на краю бара, рядом с бочонками пива Гиннес. Том взял бокал и прошел в заднюю комнату посмотреть, что там творится.

Круглолицая девушка с кудрявыми рыжими волосами, делавшими ее удивительно похожей на маленькую сиротку Анни, протиснувшись, села рядом с Патом.

– Можешь заказать выпивку и для меня? – спросила она. – Я заплачу за нее сама.

– Так в чем же проблема?

– Этот долбаный Вашингтон отказывается отпускать мне. Говорит, что я скандалистка.

Пат повернулся к ней и поглядел в светло-голубые невинные глаза.

– Я не возражал бы попасть в какую-нибудь передрягу вместе с тобой, – смеясь, сказал он.

– Отстань. Нечего трепаться и нести всю эту чепуху. Просто закажи за меня и все, – ответила она, нервно облизывая губы.

Пат раздумывал, не сказать ли ей, чтобы отвалила. Но она выглядела такой аппетитной крошкой! Он обернулся к Джимми.

– Послушай, я знаю, что ты не отпускаешь этой шлюхе, – сказал он, – но дай ей только один стаканчик. А я возьму на себя ответственность.

– Сам напрашиваешься на неприятности, – предупредил Джимми. – Знаю, что она выглядит как маленькая сиротка Анни. Но на самом деле это настоящая алкоголичка. Ее не интересует ни проституция, ни секс. Единственное, что ей нужно, – это надраться как следует.

– Ладно. Но сейчас она – единственная штучка в городе, – возразил Пат.

Джимми неохотно наполнил невзрачный стаканчик кусочками льда со спиртным.

– Записан на меня, – сказал Пат рыжеволосой девушке, – но смотри не подведи. Я поручился за тебя.

– Не беспокойся, – ответила она. – Я знаю, как себя вести.

Когда они чокались стаканчиками в знак соглашения, Пат поглядел через плечо девушки и увидел, что Том направляется к выходу с маленьким ясноглазым молодым, очень молодым человеком. Том, явно пропустивший не меньше шести стаканчиков, пробрался к месту, где сидел Пат.

– Этот парень – гомик, – объяснил он. – Мне просто хочется повеселиться с ним.

Пат с удивлением поднял брови, но ничего не ответил.

– Ты знаешь, как говорится: если не можешь найти женщину, поищи чистого юношу, – объяснил Том.

Пат не особенно удивился. Многие парни в участке были бисексуальными. Или, по крайней мере, не возражали от предложения "отсосать", если это было дешево и легко.

Пат снова повернулся к рыжеволосой. Он пытался убедить ее, что она может спокойно, с комфортом напиться в его квартире на Кристофер-стрит, где ей никто в этом не откажет. Они разговаривали не более десяти минут, когда дверь, выходящая на Гудзон-стрит, с грохотом отворилась. Том просунул голову в дверь. Лицо у него было бледное и встревоженное.

– Пат, подними задницу и сейчас же выйди! Ты мне нужен!

Пат ничего больше не спрашивал. Он сунул руку за спину – проверить, на месте ли его личный пистолет, в кобуре под спортивной рубашкой, и бросился к двери.

– В чем проблема? – спросил он Тома.

– Думаю, что убил малыша. Клянусь! Думаю, что убил его! – сказал Том хриплым от напряжения голосом.

– О чем, черт подери, ты толкуешь?

– Расскажу позже. Давай скорей пройдем туда.

Том схватил Пата за руку и потащил за угол на Одиннадцатую авеню. На дальней ее стороне был маленький дворик с железными воротами. Внутри на земле лежало тело мальчика, но Пат смог опознать его только по одежде. Теперь это был отнюдь не такой красавчик. Тело скорчилось у кирпичной стены дома. Из обеих ноздрей на подбородок ручьями струилась кровь. Под линией волос у него, видимо, была открытая рана, и потоки крови, полосами текшей по его лицу, раскрасили его как яркую палочку леденца. Одна сторона его челюсти была красной, как кусок сырого мяса – очевидно, его проволокли лицом по грубому асфальту дорожки.

– Боже! – охнул Пат. – Что случилось?

– Думаю, он мертв, – сказал Том.

Пат опустился рядом с мальчиком на колени и попытался прощупать пульс. Сначала он не мог обнаружить биения в его тонкой кисти, но через минуту он заметил, что пузырьки из соплей и крови, закрывавшие ноздри, начали расширяться и сжиматься в каком-то нерегулярном ритме.

– Думаю, что он еще жив, но быстро слабеет, – сказал Пат. – Что ты с ним сделал? Этот "отсос" натворил массу неприятностей, не так ли?

– Дело не в этом, – ответил Том. – Это тот сукин сын, который сбил Новака!

– Откуда ты знаешь?

– Его машина запаркована сразу за углом Гринвич-стрит. Я нашел эти буквы ВХ в номере его красного "доджа". Малыш хотел "отсосать" меня в машине. Как только я увидел этот "додж", сразу понял, кто он такой.