– Ну, Пат, – сказал Реган с оттенком горечи, – у нас нет таких возможностей получать дополнительные доходы, как у вас.

Пат рассмеялся.

– Слушай, у меня тоже нет таких возможностей. Я просто женился на богатой девице. И у меня добрый тесть.

– Я имею кое-какую информацию о твоем тесте. Я слышал, что его компания песка и гравия "Ривердейл" и несколько других предприятий завязаны на банду.

Пат презрительно рассмеялся, блеснув широкой улыбкой:

– Старик Сэм? Ты смеешься. Зачем ему такие связи? Он занимается легальным бизнесом. Знаешь, я работал в его строительной компании в Бронксе, когда был моложе.

– Я этого не знал, – заметил Реган.

– Еще бы. Я работал там до того, как встретился с Констанцей. Если у человека итальянское имя, это не значит, что он занимается каким-нибудь рэкетом. Посмотри на меня. Посмотри на Ральфа Салерно. На стороне закона тоже много итальянцев. Посмотри на себя. Ты сам наполовину итальянец.

Реган улыбнулся:

– Никогда не слышал о человеке, который так любит своего тестя.

– Ну, тещи у меня нет, так же как отца и матери. Серьезно, я буду рад, если ты проверишь Сэма. Я сам это сделал, просто чтобы посмотреть, с кем я имею дело. Здесь все чисто. Его ни разу ни за что не привлекали. Он, вероятно, не понял бы, о чем речь, если бы ты заговорил с ним обо всех этих бандах.

Реган сделал гримасу:

– Ох, брось, Пат. Нельзя достигнуть такого положения в строительстве, не зная хоть чего-то об этих вещах.

Пат пожал плечами:

– Ну, что-то он об этом знает, как любой человек, который читает газеты. Поверь, если бы он занимался какими-то другими делами, то об этом я знал бы.

– Надеюсь, что так, – сказал Реган. – Но я заметил, что если он получает работу, то всегда контракт подписывают эти липовые союзы, контролируемые бандами.

Пат посмотрел на него задумчиво:

– Ты проделал много работы по моему тестю, не так ли?

Реган пожал плечами:

– Почему бы и нет? Никто не свободен от подозрений.

– Ну, насколько я понимаю, Сэм Мэсси от них свободен, и ты лучше отстань от него, если нуждаешься в моем сотрудничестве.

Реган почти целых десять секунд смотрел Пату прямо в глаза.

– Никто не свободен от подозрений, Конте, – повторил он. – Даже ты.

Пат подумал, не поймать ли его на слове, но не стал этого делать.

– А хорошую я тебе дал подсказку насчет доков, не так ли? – спросил он, отказываясь принимать вызов.

– Да, замечательную.

– Ну так ты мне задолжал. Что ты для меня приготовил? Это не улица с односторонним движением, как ты знаешь.

Реган почесал голову:

– Ну, в ФБР есть лента, записанная в Бруклине. У нас там "жучок" на этом телефоне в Сахара-Лаундж. Это место сбора банды.

Пат с интересом кивнул.

– Знаешь, Бюро немного помогло Комиссии Маклеллана, – продолжал Дойл. – Этот Бобби Кеннеди – подросток – действительно решил добраться до Джимми Хоффы, и уже почти добрался. Так что мы проверяем подростков, которые там болтаются. С нашей стороны это самоубийство – ставить там "жучок", но мы заплатили телефонисту, а сами остались чистыми. На "жучке" стоит передатчик, так что по проводам нас не вычислить. Мы просто принимаем сигналы по радио в машине неподалеку и записываем.

– Да, это удобно, – заметил Пат. – Могу я послушать ленту?

– Да, я ее расшифровал. В следующий раз принесу расшифровку.

– Я пойду вместе с тобой к тебе в контору и заберу ее сейчас.

Реган отрицательно покачал головой:

– Бюро не доверяет нью-йоркским полицейским. Если я приведу тебя, будет куча вопросов. Считается, что не мы даем вам информацию, а вы.

– Я ведь тебе кое-что предоставил, а?

– Верно, но считается, что я тебе не должен ничего давать.

– Рука руку моет, верно?

– Верно, – сказал Реган.

На следующий день у Шраффтса Реган сунул Пату ненадписанный конверт. Это была не расшифровка ленты, а копия обзорного рапорта:

Главному агенту, Нью-Йорк (2473420)

Дата: 9.12.60.

От: секретного агента Регана С. Дойла.

Тема: надзор.

Следующая информация выбрана из сведений, полученных 9.11.60 от НИ1407-М, При распространении этой информации вне стен Бюро ее необходимо соответственно перефразировать, чтобы защитить ее источник.

Во время беседы между Джои Галло и неизвестным собеседником по имени Тони Джои жаловался на плохое обращение старика.

Галло: Этот хрен жадный, зимой снегу у него не допросишься. Знаешь, после дела с Фрэнки Шотсом я думал, что он действительно о нас позаботится, но он не дает нам ничего. Пару машин, и все. Этот сукин сын устраивает одного из этих Мусташ Питов в бакалейный магазин, выкладывает пятнадцать – двадцать кусков. Нам же – ничего. Мы что, сироты? Мы все для него сделали, так где же результат?

Голос (Тони?): Я знаю, я знаю. Он всегда был таким. Он все еще действует теми же методами, ты знаешь? Так ничему и не научился, этот хрен.

Галло: Знаешь, как-то они мне говорят: "Фрэнк Костелло владеет Луизианой". А кто это дал Луизиану Фрэнку Костелло? Эйзенхауэр ему дал? Любой сукин сын, у которого хватит сил, чтобы захватить что-то и удерживать, должен это взять. Если у него не хватает сил взять, то никто ему и не даст, будь это Луизиана или что-то другое, если понимаешь, что я имею в виду.

Голос: Да, понятно, У вас там дела по-старому?

Галло: Вот именно. Они не могут отдавать территорию. Мы все привели в порядок в Бруклине: Президент-стрит и всю округу. И что они мне дали? Они не отдали мне даже игры в кости. Для игры в кости разве нужно быть звездой? Знаешь, они хорошие, когда хотят, чтобы ты на них поработал, укокал кого-нибудь, или... (слова неразличимы).

Голос: Следи за тем, что говоришь, Телефон может прослушиваться.

Галло: Да, верно. Ну, когда им нужна работа, они хорошие, верно?

Голос: Верно.

Галло: Но мы не годимся для того, чтобы приходить в его чертов дом. Ты знаешь, что я никогда не был у него дома?

Галло: Да.

Голос: Слушай, сказать по правде, я бы хотел посоветоваться. Могли бы мы где-нибудь встретиться? Не люблю говорить по телефону. Знаешь, Тони, ты единственный человек, который знает, что происходит. В Вилледже ты занимаешься такими же делами. Несколько машин, пару игр – это все, что нам надо. Ты понимаешь. Но нам нужна поддержка.

Голос: Ладно, хватит, хватит... Знаешь место, где мы всегда встречаемся? Куда я хожу по четвергам? Понимаешь, что я имею в виду? Место, где подают хорошие спедини?

Галло: Да, название начинается на "Л"? Верно? Это неподалеку.

Голос: Именно. Ты меня понял. Встретимся в четверг, в обычное время.

Галло: Хорошо, хорошо.

Последняя страница была укороченной и имела неровный край, как будто ее оторвали по линейке. Пат улыбнулся. Было ясно, что Реган не полностью ему доверял.

Выводы были на оторванной части, но Пат был уверен, что Реган не мог понять разговор полностью. Имя Тони и ссылки на игру в кости и игральные автоматы в Вилледже говорили о том, что Голос был голосом Тони Бендера.

Старик – это Профачи. Было известно, что братья Галло отвечали за убийство Фрэнки Шотса Аббатемарко – шестидесятидвухлетнего боевика Профачи, – который был одним из главных в Семье и получал около миллиона в год. Фрэнки долго не платил боссу – Профачи – его долю. Извинившись, он перенес срок платежа, но вовремя с деньгами не появился. Профачи не прощал такого.

4 ноября 1959 года двое мужчин в красных платках на лицах перехватили Фрэнки Шотса, когда он выходил из грилль-бара "Карделло" на Четвертой улице в Бруклине. Четыре пули попали в живот, горло и лицо. Пули отбросили его обратно в бар, где он вцепился в стойку и сполз на пол. Стрелявшие последовали за ним. Один из них, короткий и толстый, залез в карман пальто Фрэнки, достал его пистолет и выстрелил в него еще три раза.

Когда прибыла полиция, Фрэнки был без сознания. Он лежал, умирая, на полу, белая шляпа аккуратно лежала рядом с головой, куда она упала, и ее край постепенно становился красным.